Лирическое введение: Давным-давно, когда я был студентом института культуры, мы часто бегали вместо с ребятами, которые учились на кино-фото отделении на заседание киноклуба. Там показывали фильмы, которые нельзя было увидеть в обычных кинотеатрах. Это было как как будто приподняли занавес над запретной тайной. Мы открывали для себя Феллини, Бенуэля, Германа и конечно, Андрея Тарковского. Это, конечно, было потрясение. И «Сталкер», и «Иваново детство», и «Солярис», и главное, что перевернуло душу — «Андрей Рублев».

Почему Андрей Рублев стоит особняком в ряду художников, которые для нас особенно значимы, которые на уровне Пушкина «наше все»?

Он не первый, чье имя донесли до нас «анналы истории». До него известен хотя бы тот же Феофан Грек: темные лики, белые штришки лишь подчеркивают мрачность образов. Глядя на эти иконы нужно испытывать страх Божий, граничащий с ужасом. У Рублева все иначе – плавно «плавко», как говорили раньше. Все охристо и светоносно, как бы погружено в расплавленный свет. И после него вся Русь словно сбросила шоры с глаз и стала писать так же светло. Хотя на самом деле достоверных работ Андрея Рублева мы знаем совсем не много. Не считая фресок и иллюстраций к «Евангелию Хитрово», ровно 17 икон. Да и с так называемым Звенигородским чином в последнее время все больше вопросов. (По данным ученых он написан лет на 50 раньше, чем предполагалось). А это еще — минус три. Так в чем же его уникальность, его поистине общечеловеческое величие? Попробуем разобраться.

Иконописец

Родился Андрей примерно в 1360 году. Звали его, конечно, иначе (при постриге имя меняют), а как, мы не знаем. Кем были его родители? Тоже не известно. Хотя прозвище – Рублев, (это ведь не фамилия, в современном ее понимании) говорит о кожевенном ремесле. Рубель – инструмент для прокатки кож, а не деньги, как многие считают. Не было тогда на Руси таких денег.

Однако, есть очень важный момент. Вспомните, в 1380 – Куликовская битва. Сколько Андрею тогда? Лет 20. Может он стоял на поле боя в рядах ополчения? Или по крайней мере молился за воинов, идущих на великую битву. Одним из образцов для юноши мог быть подвиг монахов Пересвета и Осляби.

Постриг он принял в Андрониковом монастыре, который расположен не так далеко от Троице-Сергиева монастырь, где еще жив прославленный на всю Русь преподобный Сергий Радонежский. Время Андрея Рублева – время бурных страстей и потрясений.

Что за человек Андрей – он инок, то есть иной. Вроде бы он должен быть далек от мира, от его страстей. За высокими и крепкими стенами монастырей можно надежно спрятаться от житейских бурь. Но это только кажется. Время железными когтями крепко держит человека в тисках, не давая забывать, как жесток этот мир. В фильме Тарковского «Андрей Рублев» это отлично показано.

Что вокруг Андрея? Помимо татарской беды в народе царит дикость и неграмотность, граничащая со звериной, жестокость и беззаконность властей, междоусобицы и нестроения земли Русской. Все это видно ему невооруженным глазом. Или не видно? Ведь он не просто человек, он – художник. А значит живет в своем мире, в мире горнем. Говорят, икона – «окно в небо». Там может он только туда смотрел и не видел, что у него под ногами?

Нет, не может такого быть. Всмотритесь в лица, которые смотрят на нас с рублевских икон. Лики ангелов «Троицы», апостолы с «Вознесения», и особенно Спас с деисусного ряда Звенигородского чина. Все это люди, что называется «с биографией». Нужно прожить не простую жизнь, не раз пережить горе, терять близких, испытывать разочарование, но не отчаяться, а обрести мудрость, знание истинных ценностей, что видно по их глазам.

А для того, чтобы написать такие лики и самому надо пережить не мало.

Режиссер

Потому и зацепились два Андрея, вернее Андрей Тарковский и Андрон Кончаловский (соавтор сценария) за такую яркую, такую интересную биографию. Вернее, даже не за биографию, ведь ее практически и нет. А за эпоху. Эпоху рождения московской Руси. В фильме должно было быть и поле Куликово, и эпический размах, но не дали, срезали. Испугались чиновники Госкино. Слишком прозрачны были ассоциации с жестокостями и несправедливостями нынешний властей. Эпоха в фильме показана без героических котурнов. Все просто, обыденно, даже, порой, отталкивающе. Есть сцены, из-за которых режиссера самого готовы были распять: падающая со стены лошадь горящая корова, убийство собаки. Но исподволь, не навязчиво проскальзывает как тень ангела удивление.

Удивление от слова диво. С дива все начинается. Воздушный шар, сшитый чуть ли не из телогреек и восторженный крик мужика: «Я летю!» В течение всего фильма нет ни икон, ни фресок. Но вдруг мазок, выплеск краской на чистой стене. И сумасшедшая растеряно пытается оттереть и плачет, потому, что на несмотря скудный ум – душа то живая. И Бориска, мальчишка еще, рискует головой, чтобы отлить колокол, хотя «Отец, змей старый так и не передал секрета, помер, так и не передал, в могилу утащил…». И побеждает несмотря ни на что. Не в этом ли секретный смысл рублевской живописи, в наличии чуда?

Образ

Почему из всех иконописцев старого времени только Рублев канонизирован Русской Церковью? Русь прошла через все испытания и выстояла благодаря одной черте. Это особенность – невероятный энтузиазм и целеустремленность в движении к мечте. Человек может претерпевать какие угодно невзгоды, идти на смерть, переносить тяжкие страдания, но ради прекрасного, ради идеала готов на все. И не даром в фильме есть вставка – сцена распятия, но только вместо Христа – русский мужик в лаптях, а заснеженный пейзаж мало похож на окрестности Иерусалима.

Тарковский прочитал Рублева, как художника, который как величайшую драгоценность смог пронести через время, через свою жизнь и жизнь поколения в вечность веру в бытие Божие на этой грешной и несовершенной земле. Недаром фильм заканчивается не иконами, а ударом грома и теплым дождем под которым пасутся и валяются на траве лошади. Это как гнев и непременное прощение, дарованное миру. Это как слезы любви и сострадания, которыми небеса окропляют нас бедных.

И даже если бы Рублев создал одну только икону Троицы – он все равно остался бы в веках. Трех Ангелов мы видим в момент, когда решается судьба мира. Но не это главное, главное – участь человека. Ангелы решаются на такое, на что человеку решиться не просто, а быть может и невозможно! Они решаются на жертву, на крестную смерть. Но в лицах не страх, не отчаяние, а раздумье о том, как это отразится на людях, как это поможет им найти свой путь к спасению. Глядя на Их лица (лики) понимаешь, что они задумали доброе и великое дело. И веришь, что у Них получится.

И за этим стоит то, что и сам автор верит. Его вера дает надежду и нам. И потому я снова и снова пересматриваю этот фильм. С тех самых пор я смотрел его наверно несколько десятков раз и, как не странно, каждый раз я нахожу что-то новое, чего не видел ранее. Причем каждый раз это то, что не просто так появилось в кадре, а задумано и воплощено автором. Например, белые ангелы, практически не заметные на фоне снега в сцене распятия, или белые гуси над куполами горящего собора. Все это – знаки скрытого смысла, который мы в повседневной жизни не замечаем, но который неоспоримо присутствует и свидетельствует о воле Бога и Его любви к нам, даже тогда, когда мы отталкиваем Его.

Михаил Логунов