КОЩУНСТВО
1) оскорбление религиозной святыни;
2) глумление, надругательство над чем-либо глубоко почитаемым.
Этимология слова: происходит от др.-русск., ст.-слав. «кощуна» – «запретный грех, насмешка»; ср.: укр. «кощун», болг. «кощун», «кощуня» – «хитрю, интригую, насмехаюсь». Вероятно, от «костить»; см. Бернекер, Агрель, Соболевский. В отличие от них Младенов толкует кощун. как заимств. из тюрк.-булг.; ср. соответствующее ему kоštаn «корыстный человек».

«Тартюф, или Обманщик»
комедийная пьеса Мольера, написанная в 1664 году. Пьеса поставлена почти всеми театрами мира и сохраняется в репертуаре до нашего времени. Действие происходит в Париже, в доме Оргона. В доверие к хозяину дома втирается молодой человек по имени Тартюф. Господин Оргон смотрит на гостя как на чудо: молодой, учёный, скромный, благородный, набожный, бескорыстный. Домочадцев, пытающихся доказать ему, что Тартюф вовсе не так свят, как пытается показать себя, Оргон считает неблагодарными, погрязшими в грехах людьми. Истинная сущность Тартюфа проявляется лишь тогда, когда Оргон неосмотрительно поручает ему на хранение кассу мятежников и переписывает на него дом и свои капиталы. Лишь чудесное вмешательство короля, за пять минут до финала наводящего справедливость (Тартюф наказан, Оргон прощён, его семье возвращены дом и имущество), позволяет пьесе остаться комедией.

Не обманывайтесь: «Бог поругаем не бывает. Что посеет человек, то и пожнет». (Гал., VI,7).

Не так давно творческую общественность взбудоражило выступление Константина Райкина, посвященное, как он сказал, «наездам на Искусство». Были ли наезды на Искусство (именно так, с большой буквы «И»)? Вы чувствуете наличие некоторой эклектики? Если да, то нам с вами есть о чем говорить.

К сожалению, наезды были, не знаю, правда, во всех ли случаях речь идет о высоком искусстве. Общественность запрещала, возмущалась… В каждом отдельном случае нужно разбираться. Именно так выразил свое отношение ВВП. Ну, нам-то с вами со стороны понятно, что разбираться будут только в том случае, где замешаны бюджетные средства.

Мы ж с вами сторона материально не заинтересованная, а значит, исключительно о духовной чистоте радеющая. И вот, разные православные и околоправославные люди пишут гневные письма в разного уровня администрации, требуют защитить невинные детские души… оградить от этого разврата, обвиняют в кощунстве.

Вроде все верно, но только выражают ли они официальную позицию РПЦ? Вот вопрос. С одной стороны, если Синод по поводу каждой картинки или каждого спектакля будет Соборы собирать и мнение формировать, то… не для того создан. Однако некоторые люди приходят за кулисы и говорят: «Вот этого не надо, потому что Церковь и Народ не одобряют». Спрашивается: кто их уполномочил?

Я не защищаю так называемых «свободных художников», степень свободы у каждого своя. Однако они сами этого хотят. Если они сознательно прибегают к кощунственным вещам, то не надо требовать их немедленного закрытия.

Настоящее искусство и кощунство – вещи несовместимые, как гений и злодейство, а там, где нет настоящего искусства, очень скоро не окажется и его потребителя, зрителя, читателя, посетителя. Закрывая и запрещая, мы только добавляем дешёвой шумихи, чего они, собственно говоря, и добиваются. Знаете, куда пошел режиссер закрытого на сцене Новосибирской оперы «Тангейзера»? Ему дали чего-то поставить в Большом.

Надо ли бороться с безнравственностью, с кощунством, с богоборчеством в искусстве? Вы скажете: странный вопрос, конечно, надо! И тогда я задам вам другой вопрос: «А как?» И вот тогда память услужливо подталкивает воспоминание о том, как били резиновыми палками перед смертью Мейерхольда, о том, как крушили бульдозерами выставки, сажали в тюрьмы и психушки и…
Не правда ли, нечто до боли знакомое?

Именно так появляются мученики. Пусть даже за ложные идеи. Нам это надо?
Очень сдержанно выступил Председатель Синодального информационного отдела В.Легойда по поводу запрета рок-оперы «Иисус Христос – Суперзвезда». Не надо запрещать. Почему? Во-первых, это уже классика. Из этой рок-оперы родился, как из зерна, сам жанр. Во-вторых, там нет никакого кощунства в изображении Христа. Да, Христос не проповедует – поет, но таков закон жанра, опера все-таки. И нравственные проблемы, поднимаемые произведением, вполне современны. Поколение хиппи, к которому относится время рождения оперы, считало, что оно принесло в мир новую Истину, нового Мессию. Вполне искренне считало, кстати.

И еще одна кощунственная мысль: а сам Христос? Не казалось ли современникам то, что он делал, кощунством?

Если современное искусство снова и снова обращается к библейским образам, что в этом плохого? Каждый художник пытается найти в них что-то новое, понятное. И если у него это получается убедительно, но не совпадает с канонической трактовкой, то это, извините, не его проблема. Значит, мы с нашим миссионерским посылом не дошли, не донесли… Если художнику удалось кого-то убедить, то персонаж будет восприниматься таким, каким его нарисовал автор.

Почему никто не возмущался, когда по телевизору показывали Иешуа Га-Ноцри в Булгаковском «Мастере и Маргарите»? Ведь никого же не запутает другое имя. Стыдливо улыбающийся безруковский мальчик из московских двориков никак не тянул на Спасителя мира. Кураев, например, вообще считает, что эта часть в романе — Евангелие от Воланда. Мы с восторгом высоко оценили эту экранизацию и никто не кричал, что это кощунство.

Что же нам теперь выкинуть на свалку все творчество художников Возрождения? Ведь они-то только и делали, что писали картины на библейские темы. И отнюдь не иконы. Недавно один из наших земляков, новокузнецкий художник Константин Дверин, взял и перерисовал картину не кого-то, а самого Леонардо да Винчи. И тема, кстати, в тему: «Поклонение волхвов». Так что же, его в кощунстве обвинять?

Недавно в Интернете мелькнуло сообщение о вертепе для хипстеров, с соответствующим оформлением. Да, для нас, православных, неприемлемо. Но ведь никто не заставляет нас ставить такой вертеп перед храмом.

В чем основной пафос моей мысли? Кто-то из мудрых сказал: «Богохульство – единственное преступление без жертвы». Вы можете возразить: «Жертва – Бог». Но он ведь еще тогда предупреждал. И заповедал молиться за врагов и гонителей. А мы что? Снова агрессивно машем ножами.

Так ведь недалеко и до расправы, как с «Шарли Эбдо». Чем мы лучше тех парижских радикалов? Тем, что у нас в руках нет автоматов? Так это пока нет. У каждого – свой храм, своя религия. Даже если это религия поклонения пресловутой свободе, выраженной в эпатаже на грани фола.

текст: Михаил ЛОГУНОВ