или Третий Рим

[lead]После падения Византии в 1453 году в русском церковном сознании крепнет представление о том, что историческая роль «православного царства» отныне принадлежит русскому государству. Именно в самой Византии возникла идея «странствующего царства», согласно которой центральное место в христианском мире занимает православный Константинополь, сменивший в этой роли Рим. Исторически вполне закономерно, что в период кризиса Византийской империи, а затем и ее падения на Руси возникает взгляд на Московское царство как наследника Византии. Наиболее последовательно идея Москвы – третьего Рима была сформулирована старцем Елеазарова монастыря Филофеем в его посланиях Василию III. Русское царство, по Филофею, есть единственное православное царство в мире и соответственно хранитель православных святынь. Оно уже до конца веков, до второго пришествия Христа должно быть оплотом подлинно вселенского христианства.

(По материалам сайта http://www.krugosvet.ru)[/lead]

В 1380 году восьмого сентября на Куликовом поле произошло первое за историю монголо-татарского ига сражение между русскими и татарами, принесшее победу русскому оружию, но ещё сто лет отделяло новое русское государство от окончательного освобождения. Этим новым государством, собиравшимся вокруг Московского княжества, становилось Московское царство, официально ставшее называться Русским царством уже при Иване Грозном. Это время ознаменовано подъёмом национально-освободительного движения и укреплением национального самосознания русского народа, а также стремлением государства к централизации власти, которая всё больше концентрируется в руках сначала великих князей, а потом и царей, первым из которых стал Иван IV.

1677-1678

Что же происходит с Русской Православной Церковью в этот период? Две противоположные тенденции могли бы охарактеризовать её жизнь тех времён: с одной стороны это потеря авторитета Церкви по отношению к светской, царской власти, подчинение ей и даже сращение с государством, а с другой – принятие на себя исторической миссии сохранения Православия. С одной стороны разделение Церкви как организационно, так и идеологически, а с другой – возрастание и широкое распространение духовного подвижничества, обретающего всё большую и большую глубину. Именно в это время Православие начинает непосредственно влиять не только на жизнь государства, но и на частную жизнь самых широких слоёв русского народа через, как бы мы сегодня сказали, «знаковые» литературные произведения — «Степенную книгу» митрополита Макария и «Домострой» священника Сильвестра.

Двуглавый орел как символ обожествляемой царской власти, становится государственным в период Русского Царства. Двуглавый орёл был геральдическим символом последней династии Византийских императоров — Палеологов, и во времена Ивана III, женатого на Софье Палеолог, он появляется на его гербовой печати, тем самым знаменуя преемственность Московского княжества по отношению к Византии. Гербом же двуглавый орёл становится при первом русском царе Иване Грозном.

И вот только часть событий, подпадающих под эти две тенденции — как было сказано выше, в 1453 году происходит крушение и гибель Византии, а мировой центр Православия перемещается в Россию; появляются две митрополии — Киевская и Московская, которая становится впоследствии патриархией. Внешне церковь торжествует — укрепляется и расширяется, но вместе с тем происходит падение её авторитета. Вот как об этом говорит протоиерей Александр Шмеман в своей книге «Исторический путь православия»: «Теократическое Царство знает уже только одну неограниченную власть — власть Царя, рядом с нею меркнет образ митрополита или патриарха, всё слабее голос Церкви. В 1522 г. по приказу Василия III-го смещается и заточается в монастырь митрополит Варлаам. Про его преемника Даниила так говорит опальный боярин Беклемишев: «Учительного слова (великому князю) от него не слышно и не печалуется ни о ком, а прежние святители сидели на своих местах в мантиях и печаловались государю о всех людях». Слабость Церкви особенно сказалась в деле о разводе великого князя с его неплодной женой Соломонией… С Иоанном Грозным трагедия Московского Православия достигает своего предела… Победа самодержавия оказалась политой мученической кровью митрополита Филиппа (1569). Его обличение Грозного было последним всенародным открытым обличением царства Церковью: «Я пришлец на земли и готов пострадать за истину: где же вера моя, если умолкну?»… Но после него Церковь как раз умолкла надолго». Но и в самой Церкви нельзя не отметить брожения умов, перебоев мысли, тревоги самого церковного сознания. Это чувствуется и в новгородской ереси «стригольников», движении рационалистическом и противоиерархическом, и в ереси «жидовствующих», в которой своеобразное вольнодумство причудливо сочетается с темными астрологическими интересами, и в знаменитом споре последователей Иосифа Волоцкого с «заволжцами», главным идеологом и учителем которых был преп. Нил Сорский, в их споре столкнулись два различных понимания самого христианского идеала… И вместе с тем Московское царство – это эпоха северных подвижников, в борьбе с дикой и немилостивой природой обретавших внутреннюю свободу, — св. Александр Свирский, Корнилий Комельский, Макарий Колязинский, Савватий, Зосима, Герман Соловецкий, Антоний Сийский, Нил Столбенский, и именно тогда в России созревает тип странника, бродяги, вечного искателя Духа и правды, свободного свободой полного отрешения, но в ней обретающего единство с людьми и природой.

(Статья составлена на основании текста книги протоиерея Александра Шмемана «Исторический путь православия»)

текст: Андрей ПРАВДА